
Этот маленьких хрупкий мир, так ловко устроившийся в его глазах...
Казалось, он вот-вот рухнет под тяжестью собственной рутины. Прозрачный и невесомый, наполненный
непроницаемо холодной усталостью и унынием своих случайных пленников. Какую невероятную гамму чувств он пробуждал, но ни одно из них не согревало. Это были глаза по-настоящему усталого человека.
Казалось, он вот-вот рухнет под тяжестью собственной рутины. Прозрачный и невесомый, наполненный
непроницаемо холодной усталостью и унынием своих случайных пленников. Какую невероятную гамму чувств он пробуждал, но ни одно из них не согревало. Это были глаза по-настоящему усталого человека.